Меню
12+

«Маяк Сысолы». Общественно-политическая газета Сысольского района Республики Коми

31.10.2013 15:09 Четверг
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!
Выпуск 127 от 29.10.2013 г.

Детство в спецпоселке

В.И. Бергер в кругу семьи.
Мое письмо рассказывает о ни в чем неповинных людях, раскулаченных и высланных в 1930 году в Коми край. Возможно, это будет важно для истории Сысольского района. Судьба сложилась так, что мы с женой Таисией Дмитриевной долгое время прожили в с. Объячеве. У нас был свой дом в п. Сельхозтехника. Переехали мы в Визингу в 1967 году, с тех пор здесь и живем. Оба пенсионеры, я более 30 лет проработал в отрасли связи, супруга 37 лет — в сельском хозяйстве.


Суровый февраль

По рассказам родителей, до 1930 годов наша семья жила в с. Базель Марксовского района Саратовской области, там моя родина.
Мама рассказывала о том дне, когда судьба нашей большой семьи круто изменилась. 13 февраля 1930 года в наш дом ворвались люди с винтовками, во двор въехали конные подводы и сказали дедушке Якову Христионовичу, что, согласно указанию властей, семья подлежит выселению. Время на сборы — два часа. Из вещей ничего брать было нельзя, кроме еды на трое суток. Отца моего дома тогда не было, он в то время находился на усадьбе, от нашего села в 30 километрах. Деда (мы его звали младший дедушка) Ивана Яковлевича арестовали раньше и увезли в с. Покровское.
Нашу семью из десяти человек повезли на двух подводах, дома осталось подворье без присмотра — лошади, коровы, овцы, свиньи. Нас привезли на сборный пункт в г. Энгельс. Когда отец приехал домой, в вооруженных людях, охранявших наш дом, узнал своих знакомых. Это обстоятельство позволило ему договориться с ними и взять с собой кое-что из вещей и продуктов. На помощь пришли его друзья, которые помогли погрузить на подводы все необходимое, и он поехал догонять нас — свою семью.
Через несколько дней нас погрузили в вагоны, в которых было полно людей разных национальностей, и повезли сначала до станции Котлас, а затем в Сольвычегодск. По приезде разместили в старых холодных конюшнях и разрушенных церквях. Там умерли прадедушка Яков Христионович (мы его звали старый дедушка) и сестра Оля. Всю зиму мы жили в холоде и голоде, а летом нас отправили на станцию Опарино Кировской области, откуда где на подводах, где пешком мы добрались до села Ношуль Прилузского района Коми АССР.

На новом месте

Вскоре всех мужчин отправили на лесоповал в Нулевой поселок Матяшского сельского совета, располагавшийся в 36 км от Ношуля. Женщин и детей разместили в деревне Яковлевской.
Вспоминая о том трудном времени, хочется выразить слова глубокой благодарности коми людям, которые в ущерб себе приютили нас, кормили, по возможности одели. Жили мы вместе, как родные, не чувствовали, что в изгнании.
Тем временем мужчины в п. Нулевой за короткий период построили бараки под жилье, детские учреждения, клуб, мельницу, скотопомещения. Мы всей семьей переехали на новое место жительства — в спецпоселок Нулевой, где организовался колхоз «Велдоръя».

Номер вместо названия

На небольшой территории Матяшского сельсовета в радиусе 14 км были расположены четыре поселка: нулевой, Третий, Шестой, Восьмой.
В Третьем поселке (колхоз «Усть-Вель») жили русские, белорусы, в Шестом (колхоз «Сорь-Ель») — в основном русские, в Восьмом (колхоз «Большевик») — люди разных национальностей, но немцев было больше. Все эти посёлки были расположены на берегах реки Лузы, куда по реке можно было доставлять необходимый груз на баржах и т.д.
В самом худшем положении находился Нулевой поселок, он располагался в лесу в четырёх километрах от реки Лузы, на крутом берегу реки Велдоръя, где когда-то стояла только охотничья избушка. Дорога к посёлку всегда была труднопроходимой, все необходимое доставлялось с большим трудом.
В этом поселке проживали люди разных национальностей: русские, белорусы, украинцы, татары, немцы, были две семьи армян. Больше всех было немцев, поэтому поселок стал называться немецким.
Жили в больших бараках, вместо кроватей — полати в два яруса. В каждой квартире проживало несколько семей. Все трудоспособное население работало на лесоповале, корчевало и сжигало пни. На очищенных от леса местах устраивали пашни. Обрабатывали боронами, сделанными из крепких еловых сучьев, сеяли рожь. Помню, когда мне было шесть лет, мы, играя, прятались во ржи, такая она вырастала высокая.
Все работы проводились под присмотром коменданта. Частенько по ночам верхом на лошадях приезжали из НКВД, забирали с собой наших людей, многие из которых так и не вернулись.
Мой отец, Иван Иванович, в 1941 г. был мобилизован в трудармию. Работал на шахтах г. Копейска Челябинской области.
Жизнь в спецпосёлке была очень трудной, особенно когда забрали главу семейства. Нас, детей, в то время было уже четверо, после меня здесь уже, в Коми, родились два брата и сестра. Еще в садике мама меня записала годом младше, чтобы я мог дольше туда ходить. Сама же она работала на лесозаготовках.
В Нулевом поселке я окончил начальную школу. Через несколько лет мы с моим самым близким другом Ваней Кинсфатером, с которым два года вдвоем делили одну койку, поступили в Сорельскую неполную школу, что находилась в 10 км в Шестом посёлке. Проучились два года, жили в общежитии. Окончили 5 и 6 классы, а затем школа была переведена в Восьмой поселок, там мы уже заканчивали семилетку. Кстати, Иван Иванович Кинсфатер проживает в настоящее время в г. Калининграде. оба его сына живут и работают в с. Объячеве.
Хорошо помню, директором школы в те далёкие времена была Евстолия Семеновна Шулепова (Попова), уроженка с. Объячева. Помню всеми уважаемую и любимую учительницу русского языка и литературы Марию Тимофеевну Малофееву. С нами учились из Третьего поселка братья Рыбочкины — Володя и Миша, Витя Мухин, Витя Самцов.
Было трудно, но постепенно жизнь стала налаживаться. Разрешили держать скотину. У нас была корова, свиньи, овцы. Это было хорошее подспорье для нашей семьи. Работали все, кроме бабушки и нас, детсадников. Почти вся работа в сельском хозяйстве велась на лошадях.

Началась война

Когда началась Великая Отечественная война, всех мужчин и с ними лучших лошадей с телегами отправили на фронт. Из мужиков осталось несколько стариков и мы, пацаны.
Началась другая жизнь, лошадей почти не было, всю тяжёлую работу делали с помощью быков. На них пахали, сеяли, привозили сено за 30 километров. Они оказались самыми надежными, не требовали большого ухода, питались одним только сеном.
Никогда не забуду, как моя мама зимой на санках отправилась пешком за десятки километров, чтобы обменять самую лучшую одежду на 1,5-2 ведра картошки, чтобы нам, детям, не умереть с голоду.
Помню, как в первые годы войны мне с другом Виктором Гендерейдером приходилось за семь километров от поселка в местечке Гарь каждое лето пасти стадо телят, которое насчитывало более 60 голов. В тех местах на огромной территории были большие пожары, лес полностью выгорел. Руководством колхоза было решено превратить эти участки в пахотные земли. За несколько лет была проделана большая работа, подготовлены пашни на территории приблизительно 90 га.
Жили рабочие в шалашах, построенных на скорую руку, из еловых и березовых веток. Помню, как вечерами мужики выходили ловить зайцев. Их было очень много, но поймать удавалось редко, так как иметь ружья по тогдашним законам было строго запрещено.
Не могу еще не отметить: на горелых участках было очень много всяких ягод — малины, смородины, земляники — собирали ведрами, корзинами.

90 верст по реке

Наша семья переехала из Нулевого поселка в Третий последней. В 1946 году после мобилизации из трудармии вернулся домой мой отец. Вскоре его вызвали в районный центр с. Обьячево к начальнику НКВД, предложили работу конюха в районном отделении милиции, дали однокомнатную квартиру. Мы с мамой — Лидией Карловной (к тому времени нас в семье было четверо) — переехали из Третьего поселка в райцентр.
В поселке остались жить одни дедушка с бабушкой, мы их навещали. А в 1948 году мой отец поехал забрать их. Там на месте он сколотил из бревен плот, погрузил бабушку и дедушку, вещи (можно сказать, у них почти ничего не было), корову и отправился на плоту всем хозяйством вниз по реке Лузе до пристани с. Обьячево, преодолев расстояние около 90 км. Они оставили поселок последними. Так закончилась наша поселковая жизнь, жизнь на второй родине, где появились на свет мои братья Иван и Оскар, сестра Вильма.
Так хочется иной раз побывать в родном поселке и вспомнить, как это было. Да все опять некогда. В с. Обьячеве остались еще родные и близкие Гаеры — Герберт и Виктор с семьями. В Ношуле проживает моя двоюродная сестра Трофимова Алефтина Алексеевна, с ними еще встречаемся.
***
Когда начинаю вспоминать те далекие годы, до сих пор в голове не укладывается: зачем нужно было высылать ни в чем неповинных людей со своих исторических мест? Кому это было выгодно? Не только выслать, но и все нажитое несколькими поколениями насильственно отобрать и уничтожить.
Высланные люди работали день и ночь только для того, чтобы выжить, прокормить себя и свою семью. Все, что было ими построено с таким большим трудом, за несколько лет стало никому не нужным. На месте построенных поселков остались останки разваленных домов и зданий, люди вернулись на свою родину, разъехались по всей России, многие остались в Республике Коми.
Сейчас приходится сожалеть, что за всю эту преступную и подлую авантюру по выселению никто не ответил, никого не осудили как преступников, уничтоживших сотни и миллионы людей в 30-х годах ХХ века.
В.И. БЕРГЕР.
Фото из семейного архива.

Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные и авторизованные пользователи. Комментарий появится после проверки администратором сайта.

84