Торпыриг (Осколки)

"Петя Чугаев"

10 марта 1926 года в коми областной газете «Югыд туй» («Светлый путь») был опубликован некролог под таким заголовком.
Молодой коммунар Петя Чугаев умер 1 марта в Визинге. Сын крестьянина-бедняка, он с 1919 года вел советско-партийную работу, не щадя своих сил. Организм не выдержал – заболел туберкулезом. Возвратившись с курорта в 1925 году, П. Чугаев продолжил работу по комсомольско-профсоюзной линии.
Это почти полная цитата – с минимальными изменениями газетного текста. Меня заинтриговала трагическая судьба парня. Автор некролога не написал, в каком возрасте он ушел из жизни. Поэтому возможны лишь догадки, как и почему Петр увлекся политикой.
Россияне, рожденные до 1897 года включительно, если были пригодны по состоянию здоровья к военной службе, призывались в русскую армию для участия в Великой войне, как иногда называли Первую мировую. Может быть, П. Чугаев успел послужить в тыловой учебной команде и даже нюхнуть пороха на фронте, где и нахватался большевистских идей?
Или же был подростком в 1919 году и к политической активности его подтолкнули произошедшие в Коми крае события? Большевизм высоко поднял голову в июле 1918 года. В следующем году в Коми разгорелась гражданская война. Во второй половине ноября 1919 года красные и белые повоевали и на территории нынешнего Сысольского района. Всего несколько дней, но тем не менее.
В одном из исторических трудов были описаны любопытные подробности той короткой локальной войны. Информацию, взятую из интернета, привожу с небольшими сокращениями: «17 ноября в окрестностях Ыба появились конные разъезды белых, начались перестрелки. Советский штаб эвакуировался в Визингу. Там в это время царил хаос. Местное население грабило магазины и кооперативные лавки, растаскивая по домам рожь, сахарный песок и соль. Время от времени раздавались провокационные выстрелы. Внезапно пронесся слух, что противник вышел из леса в районе Чухлома и окружает Визингу. Поднялась страшная паника. Е.А. Напалков приказал оставить Визингу и отступать на Кибру. При отступлении, точнее, бегстве были сожжены все архивы советских и партийных учреждений, эвакуированные сюда из Усть-Сысольска.
19 ноября последние отряды красных вместе со штабом покинули Визингу, на улицах которой беспорядочно остались валяться брошенные грузы и разбитые подводы. Ветер разносил в воздухе пепел сгоревших бумаг». 
Таких, как Петр Чугаев, в Визинге было немного. Даже спустя пять лет, на 1 июня 1924 года, там насчитывалось лишь 16 членов и 18 кандидатов в члены РКП(б). Этот факт взят из той же газеты. Как и то, что центром политической работы с населением Визинги стал партийно-профессиональный клуб, открытый в одном из лучших зданий села (бывший дом лесничего Роланда, который я знал как Лесничую школу). В клубе располагались уголок им. В.И. Ленина, читальня, центральная визингская библиотека, работали драматически-хоровой кружок и краткие курсы по изучению зырянского языка.
Впрочем, не суть важно, что или кто подвиг молодого человека избрать делом жизни пропагандистскую деятельность. Главное в самом факте выбора. Не сомневаюсь в обоснованности подвижничества партийной и комсомольской молодежи Визинги. Красные победили, и надо было строить новое общество.
Мой дед Егор Иванович Майбуров, погибший 25 октября 1941 года на Ленинградском фронте, тоже был комсомольцем и внес свой вклад в то строительство. На оборотной стороне фотокарточки от 1928 года он, девятнадцатилетний юноша, написал красивым почерком, что сфотографировался в Усть-Сысольске во время учебы на курсах ликвидаторов неграмотности. Судя по прессе двадцатых годов, ликвидпункт в Визинге работал успешно. Научившимся читать и писать крестьянам и крестьянкам выдавали подарки.
Чугаевых в Визинге много. Они, что называется, из коренных. Не исключено, что в райцентре и теперь живут родственники Петра, может быть, даже поминают парня в день его кончины. А вот его могила наверняка не сохранилась. Первые захоронения на «старом» кладбище, что на правом берегу Большой Визинги ниже бывшего комбината, относятся ко второй половине тридцатых годов. До его открытия существовало кладбище прицерковное, где, наверное, и нашел свой последний приют раб божий Пётр Чугаев. Там были захоронены предки многих жителей Визинги, в том числе мои. Очень жаль, что в те времена кладбище сравняли с землей, а в храме открыли хлебозавод.
Прошлой осенью, коротая время в ожидании автобуса на Сыктывкар, я сходил к бывшему погосту. Постоял, помолчал.

Две коровы на деревню

Поразило газетное сообщение от 10 июня 1924 года о том, что в деревне Нижний Конец Визингской волости организовано машинное товарищество «Луч», которое объединило 22 домохозяев. 

Об этом я не знал до сегодняшнего дня. Получается, название колхоза, который был образован в 1929 году (по другому источнику – в 1928 году), и нынешнее название моей родной деревни произошли от названия машинного товарищества? Кстати, о других объединениях визингских крестьян в газетной заметке ничего не сказано. Очевидно, в то время иных товариществ еще не было.
Затрудняюсь предположить, кто был инициатором создания товарищества. Ну собрались мужики, поговорили и… Но вот что важно. Тогда в самом расцвете был НЭП. Власти Коми способствовали крестьянским желаниям объединяться. Выделялись льготные банковские кредиты. Товариществам со скидкой продавали скот, сельхозтехнику. Зажиточных крестьян, использовавших наемный труд, клеймили как кулаков, а мелким землевладельцам помогали, как могли.
Приведу пример. 22 ноября 1924 года в газете «Югыд туй» напечатали заметку о том, что 14 сентября, в день урожая, в Визинге была проведена первая сельхозвыставка. Автор, видимо, ошибся в дате. День урожая издавна празднуют на Покров – 14 октября. Однако любопытен сам по себе факт выставки в виде трех отделов – полеводства, животноводства и сельхозмашин. На выставке были представлены десять лошадей, столько же коров и три свиньи из Визинги и ближайших волостей. С 11 часов утра до 3 часов дня с живыми и другими экспонатами ознакомились 957 человек. Что примечательно, подготовили выставку специалисты областного земельного управления.
Однако идею обобществления сельского хозяйства снизу по инициативе самих крестьян спустя пять лет задушили, предложив безальтернативный вариант сплошной коллективизации.
Двадцать лет в визингских деревнях работали небольшие колхозы. В 1950 году их объединили в колхоз имени Маленкова. Но когда в июне 1957 года этого партийного деятеля обвинили в создании антипартийной группы, колхоз вмиг переименовали в «Гигант». В начале шестидесятых «Гигант» стал Визингским отделением совхоза «Сысольский», где в лучшие времена содержалось, если не подводит память, около шестисот буренок, не считая бычков и телят. О полеводстве и говорить не буду – оно было на высоте.
Прошло почти 90 лет со времени образования товарищества «Луч» и первой сельхозвыставки. И что мы имеем в Визинге в плане общественного животноводства и полеводства? Ноль. Пустое место (не будем же брать во внимание государственную сортоиспытательную станцию). А скоро может случиться так, что в райцентре придется открыть живой уголок, где бы жили в числе прочей живности корова и лошадь. А то дети скоро забудут, что существуют такие полезные животные и как они выглядят.
К сожалению, неумолимо сокращается поголовье скота в частном секторе. В конце шестидесятых годов жители Луча держали, насколько я помню, 24 коровы, которых летом сами же пасли по очереди. В восьмидесятых годах их поубавилось. Частных коров стали пасти со стадом первой бригады совхозного отделения. Теперь в Визинге в личных хозяйствах осталось совсем мало бурёнок и совместным выпасом уже никто не занимается...