Родимый сердцу спецпосёлок

Дед Пётр Мартынович

Большую семью Шмидт, насчитывавшую семерых детей, выслали из Саратовской области в начале 30-х прошлого века, с первой волной раскулаченных. Пригнали их в тайгу, в местечко под названием Воквад, что находилось в нескольких верстах от села Грива. В скором времени Воквад станет самым крупным среди спецпоселков Сысольского района (тогда в его состав входила также и территория Койгородского района).
Глава семьи — Петр Мартынович, прямой потомок поволжских немцев, был человеком работящим, слыл отличным кузнецом. В его большом хозяйстве на родине содержались верблюды, лошади. Достаток в семье наживали собственным трудом, работали от зари до зари, не покладая рук. С малых лет наряду со взрослыми трудились и дети. Яков — старший из детей, пас скотину, в школу не ходил, зато перенимал у отца премудрости кузнечного дела. Помимо него в семье подрастало еще две сестры и четверо братьев.
Грянуло время сплошной коллективизации, а вместе с ним и искоренение неугодных правящему режиму целых народов. У людей отбирали живность и сгоняли в колхозы, их самих без суда лишали дома, земли, насильственно вывозили из обжитых мест и переселяли в отдалённые районы страны, а иногда и расстреливали. Семье Петра Мартыновича удалось избежать расстрела. Однако судьбой уготовано было ему и его семье пройти через жестокие испытания в далеком Коми крае.
В один из дней в числе нескольких десятков других семей, также подвергших раскулачиванию, их погрузили на баржу, которую потащили буксиром сначала по Волге, а дальше по северным рекам. В дороге от голода и болезней умирали и взрослые, и дети, их тела просто выбрасывали за борт. Когда добрались до Коми, переселенцев высадили на берег, а дальше пешими и на подводах конвоировали до места высылки — одних в северные, других — в южные районы республики. Так семья П.М. Шмидт попала в Воквад, в глухой таежный уголок.
Наступала зима, стоял жуткий холод. Люди стали готовить себе жилье: копали землю, таскали на себе поваленные деревья. Очень многие, не выдержав голода и холода, навеки остались покоиться в этом месте. Дед Петр Мартынович, будучи крепким мужиком с косой саженью в плечах, за время пересылки так похудел, что только кожа да кости остались.
Но беда, как часто это бывает, не приходит одна. Семью Шмидт наряду с другими сельчанами настолько спешно погрузили и вывезли, что в суматохе те оставили двоих детей — Ивана и Егора. Одному было семь, другому пять лет. Через некоторое время Яков сумел тайно покинуть место высылки, возвратиться на родину, найти своих младших братьев и привезти в Коми. Тогда он увидел отчий дом, где хозяйничали уже чужие люди.
Вскоре по ложному доносу арестовали Петра Мартыновича. Тогда ему было уже за 50. Яков, оставшись за старшего в семье, ездил на свидание с отцом. От него он узнал, что его, как и остальных арестантов, охранники сильно избивают прикладами ружей, выбивают признательные показания в преступлениях, которые он не совершал. Говорил, что не выживет здесь, жаловался на боли в сердце. В начале 1940-х годов срок его ареста закончился. Но выпускать на свободу Петра Мартыновича не спешили, а потом и вовсе оставили из-за начавшейся с немцами войны. Недолго оставалось ему терпеть побои и пытки, вскоре он скончался. В документах потом напишут, что умер от истощения.

Молодая семья
К моменту прибытия в Воквад Якову (отцу Эммы) было немногим больше 18 лет. Матери Елизавете Федоровне — 16. Их семья также попала под первую волну репрессий. К зажиточным крестьянам или как по-другому еще их называли кулакам, они не относились, напротив, жили очень бедно. Отец ее рано умер, оставив семью на голодное существование. Хотя это не уберегло их от участи быть изгнанными из родных краев.
В Вокваде и произошла первая встреча Якова и Елизаветы. Немногим позже они сошлись, перебрались жить в Мехбазу, а в 1937 году в их семье появился первенец — сын. Однажды молодой отец, вернувшись со сплава, привез сыну в подарок незатейливую игрушку. Тот, заигравшись, вывалился из люльки и сильно повредил спину. Вылечить его так и не смогли, вскоре он умер. Эмма родилась в 1939 году, потом в семье появились на свет еще восемь детей с промежутком в два года, причем трое во время войны.
Детство маленькой Эммы прошло в одном из бараков, который, как и все остальные, был построен спецпоселенцами сразу по прибытии. Это были деревянные здания на несколько семей с маленькими комнатушками по разные стороны длинного коридора. В конце был расположен единственный на всех туалет. Порой в барак даже волки заходили. Они прибегали к столовой, находившейся рядом, рыскали всю ночь вокруг нее, и забегали в барак через незапертую дверь. Ее оставляли открытой до самой ночи, пока последние работники не возвращались со смены. Этим и пользовались серые хищники в поисках пищи, в кромешной темноте только глаза их светились, настоящую жуть нагоняли они на постояльцев барака.
Из мебели в маленькой комнатушке стояли стол, стулья, кровати, умело изготовленные отцом, висела люлька для младенцев. Для освещения помещения жгли лучины, либо же использовали самодельные коптилки на масле. Эмма как старшая дочь во всем помогала матери: убираться в доме, нянчиться с малышами, стирать пеленки. За уроки она садилась только ночью, когда младшие ложились спать.
Все взрослое население Мехбазы было занято заготовкой леса. Мужчины и женщины вручную валили лес, раскряжовывали бревна, с помощью лошадей волоком таскали их к реке и складывали в бунты, чтобы по весне сплавлять до самого Сыктывкара. Работы не останавливались ни в зной, ни в лютые морозы. Особо тяжело было зимой, у переселенцев не было теплых вещей. У матери вся кожа огрубела от холода. Для нее было маленьким счастьем вывозить лес на лошади: прижавшись к ней, хоть немного согревалась. Без выработки дневной нормы домой не отпускали, хоть всю ночь работай. Но люди, преодолевая все трудности, жили, строили дома, общественные здания. Поселок разрастался, менялся его облик. Со временем в поселке появился добротный клуб, возле него — парк с красивой оградой.
После войны в поселок прибыла очередная партия спецпоселенцев, большую часть из которой составляли молдаване и украинские немцы. Во время оккупации гитлеровцы их вывозили в Германию и использовали в качестве прислуги. А после освобождения советскими солдатами они сразу подверглись депортации на север. По сравнению со старожилами посёлка, прибывшие были одеты очень хорошо, на телегах привезли с собой пуховые подушки и перины. Тот год был особенно голодным. Прибывшие ходили по домам и выпрашивали еду, меняли привезенное добро на пожитки, выкапывали и ели промерзшую картошку, оставшуюся на поле. Очень тяжело им было в первое время. Потом потихоньку стали обживать свое новое место, заводить хозяйство. Да и с продуктами становилось легче. В продуктовую лавку стали бочками поставлять треску. Мяса в продаже не было, треска стала хорошей ему заменой. Ее очищали от костей и жарили, рыба приобретала необыкновенный вкус, а главное — ею можно было вдоволь наесться.

Эмма
С наступлением политической оттепели в стране начала проходить работа по реабилитации невинных жертв репрессий. Все бывшие «кулаки», в том числе лица немецкой национальности, были сняты с учета спецпоселений, им выдали паспорта. У людей появилась возможность выехать из поселка, они находили родственников, перебирались жить поближе к ним.
Большое событие в это время произошло и в семье Якова Петровича: он купил дом у выехавших поселенцев, вся его семья перебралась из барака в собственное жилье. Позже отец построил большую кухню с просторным подвалом, где хранили запасы.
Дом располагался рядом с аэродромом. До сих пор в памяти Эммы Яковлевны остался ветроуказатель в виде полотняного конуса, развивавшийся на длинном шесте неподалеку от их дома. Тут же стояло небольшое здание аэропорта. В поселок прилетали разные люди, многие останавливались в их доме. Хотя и был дом полон детьми, а места всем находилось. Как-то геологи прилетали, привезли с собой ящик макарон, что для Эммы было в диковинку — она их увидела впервые.
Будучи школьницей, Эмма сильно заболела, целую четверть не могла вставать с кровати. Навещавший врач лишь изредка приходил и слушал ее, лекарств никаких не было, лечение проходило тяжело. Последствие этой болезни — астма — преследует ее всю жизнь. Частые и внезапно охватывающие приступы даже после окончания школы не позволили ей выехать из поселка и продолжить учебу. Только в подростковом возрасте, когда начали летать самолеты, из города стали доставлять медикаменты, инъекции для уколов. после проведенного курса лечения, болезнь немного отступила.
После семилетки Эмме необходимо было подыскать себе работу. Устроилась штукатуром-маляром, без специального образования на другие работы не брали. Но вскоре пришлось и ее оставить, из-за болезни она не смогла целыми днями находиться в сырых помещениях, пропитанных свежей краской. Пришлось пятнадцатилетней девушке выполнять другую тяжёлую работу — вручную копать ямы для строящейся электростанции, бетонировать участки, таскать гравий для замеса. Много выпало испытаний... Но в то же время безгранична была радость, когда в поселке появилось свое электричество. Для поселенцев даже жизнь стала приобретать светлые краски, как им казалось, жить стало легче.
Но Эмме все же хотелось приобрести профессию. В Койгородке тогда обучали будущих швей, но и тут ей отказали в приеме. И не только по состоянию здоровья: сказывалось ее происхождение российской немки и статус спецпоселенки. Хотя об этом открыто не говорили, а все же давали понять, что ей не место среди тружеников светлого будущего.

На новом месте
Прошло время, дети подросли, тогда отец решил покинуть Коми край и всей семьей перебраться в теплый Казахстан, где давно уже проживала самая старшая сестра. Повзрослевшие братья налаживали свою жизнь. Петр работал кузнецом в Койгородке. Его судили, объявили вредителем только за то, что подкованная им лошадь сломала ногу. По возвращении он переехал жить в поселок Ком (неподалёку от Кажима). Егор и Мартын оставались жить вместе с матерью в Вокваде, отучились на шоферов, возили разные грузы. Иван ездил в Печору, хотел выучиться на капитана, но его не приняли. Тогда он поехал в Ухтинский (ныне Сосногорский) район на станцию Малая Пера, где и обосновался.
Семья Якова Петровича приехала в казахский город Темиртау. Но оставалась там недолго, не по сердцу пришлись местные нравы и обычаи. Поэтому уже вскоре они переехали жить к Ивану на Малую Перу.
Осталась лишь Эмма, этот приезд для нее стал судьбоносным — она встретила своего будущего супруга Александра и вскоре вышла за него замуж. Тогда ей исполнилось 25 лет, он на три года старше. Работали они в одном хозяйстве: он — водителем, она – лаборантом. Как оказалось, предки Александра были выходцами из донских казаков, много лет назад обосновавшимися в Казахстане.
Немного прожив в Темиртау, Эмма не выдержала разлуки с родными и с молодым супругом приехала в Коми поближе к родителям. Там, в Малой Пере, у них родились два сына и дочь. Жили они в отдельной квартире, Эмма работала по привычной для себя профессии — штукатуром-маляром, Александр устроился рамщиком на деревообрабатывающий завод. Спустя почти восемь лет всей семьей они опять поехали в Казахстан. И на то были свои причины: там оставалась мать Александра, а Эмме врачи рекомендовали сменить климат, чтобы остановить развитие астмы. Так они с детьми попали в поселок Сарыозек Талды-Курганской области, где и прожили более 12 лет.
Старший сын Саша, отслужив в армии, в поисках работы отправился в Коми, в Визингу, где проживал двоюродный брат матери Иван. Он помог ему устроиться сварщиком. Опыт работы по этой специальности Саша приобрел еще до армии, работая на МТС, где его отец трудился механиком.
Вслед за сыном в Визингу перебралась и Эмма вместе с остальными детьми. Немногим позже приехал и супруг. Семье выделили квартиру на улице Школьной. Затем они построили дом, где и по сей день проживает Эмма Яковлевна.
Нынче старший сын уже на пенсии, младший занят в сфере предпринимательства. Четырнадцать лет назад дочь вместе с мужем и сыном уехали жить в Германию в город Карлсруэ. Эмма Яковлевна ездила к ней и прожила целый год, но не понравилось ей на чужбине, вернулась.
Сейчас у нее две внучки и один внук. Девочки учатся в высших учебных заведениях: одна — в педагогическом, другая – в медицинском. Внук постигает секреты компьютерного дела.
Из шестерых остались только три сестры. Одна так и осталась в Малой Пере, другая проживает в Белгороде, третья уехала в Германию.
В 2004 году Эмма Яковлевна вместе с дочерью Таней побывали в Койдине. За долгие годы поселок сильно изменился, его было трудно узнать. Эмма увидела свой дом, который, как ей показалось, стал совсем маленьким. Узнала она клуб, парк вокруг него, но уже значительно выросший и без того красивого забора. Посчастливилось встретиться даже с бывшими соседями — семьей Синеры.
Тогда, выезжая из поселка, она еще раз обернулась и охватила его взглядом. Каким же он стал большим, красивым, современным. И, кажется, целая вечность отделяет его от того времени, когда он назывался Мехбазой, когда стояли здесь невзрачные бараки, а люди, проживавшие в них, хотели одного — выжить.