Он ещё и улыбается

А то про кризис везде говорят. Удобная, скажу я вам, для кого-то штука. Вот не выдали вовремя зарплату, али вовсе снизили – начальство грустно, но глубокомысленно возгласит: «Кризис!». Живём в сплошных недостатках: этого нет, того недостаёт, тут дыра и там прореха – кризис! Откуда взялся-то он, собака, на нашу голову, что за зверь-то такой?! Тс-с-с! Тихо! Нельзя про это! С самого верху наказано – не спекулировать кризисом. Рылом не вышли, чтобы рассуждать про такое. Сидите и молчите в тряпочку.
Вообще, идите вы, други мои, на … Куда же бы вас послать-то, чтоб не шибко далёко? На рыбалку! Берите удочки и на речку. Отдохновение там и бренной нашей плоти и душе. Что, не клюёт? Вам бы лучше послушать чего-нибудь про это дело? Ну ладно, так и быть. Садитесь поудобнее и слушайте. Так и быть, расскажу одну бывальщину. Не слыхали, поди-ка, какая одна с дядей Ваней оказия на рыбалке приключилась? Так вы и дядю Ваню не знаете? Понятное дело, молодые ещё. Давно это было. Из меня вон теперь при резких телодвижениях песок сыпется. А тогда был ого-го! Мужчина в самом расцвете сил! На работу бегал, как на праздник. С дядей Ваней мы соседями были. Он уж тогда восьмой десяток разменял. По-соседски, да по общей страсти к рыбалке, несмотря на разницу в возрасте, отношения у нас с ним были приятельские.
По причине преклонных лет дядя Ваня на хорошую рыбалку тогда уже выбирался редко. А поблизости – каждый день ходил. У нас с ним от домов до реки и было-то метров триста. Я имел обыкновение туда же шастать или рано утром, до работы, или вечером, после работы. Иной раз на ушицу и поймаешь.
Вот одним вечером и встретились мы с ним на берегу. Надо сказать, что дядя Ваня на рыбалку неизменно брал с собой бомбу. Нет, не ту, которая в баталиях пользуется. Это бутыль с горячительным, мужики тогда так прозвали. Из толстого тёмного стекла, пузатая такая сулея. Ёмкостью 0,8 литра и с 18 оборотами убойной силы, и стоимостью рубль с копейками. Нет, не бормотуха, что вы! Не травили тогда людей всякой дрянью. Вино как вино, не в пример нынешнему пойлу.
Дядя Ваня, смотрю, посудинку уже откупорил. Мне предложил. Я для приличия и ради уважения маленько пригубил. Покурили, поговорили, и оставил я его, поднялся вверх по реке метров на 10, тоже закинул удочку.
Светило закатилось, птички угомонились. Тишина, благодать господня, мысли в голове радужные шевелятся. Вот и смеркаться стало. Не так чтобы сильно, дело-то в августе было. Клёв неважнецкий. То ершик, то мычок, то пескарик некудышные подойдут. Но сидим.
Вдруг слышу около Дяди Вани всплеск. Повернулся в его сторону, а он на пятой точке, помогая руками и ногами, от воды на крутизну пятится. Я – к нему. Сидит дядя Ваня на приступке берега, истово крестится и приговаривает: «Свят-свят-свят!». Я с расспросами к нему, что, мол, случилось, кто так напугал? «Нечистая сила, — говорит, — водяной. Прямо передо мной, харю-то высунул из воды, смотрит на меня, да ещё и улыбается. Я его удилищем хотел, а он нырнул и утёк».
Мало-помалу успокоился мой напарник. Тому, видно, поспособствовали и мои атеистические увещевания. «Нет, — говорю, — никакой нечистой силы, и быть не может. Это тебе, наверное, со сна примерещилось. Вздремнул, подика, малость». А ведь всплеск-то, сам думаю, я тоже слышал. Чего бы это такое тут случилось?
Удочки собрали, потому как рыбачить дальше было бесполезно, да и поздно уже, и ещё раз присели перекурить. И тут, вот ведь какая оказия, опять этот самый «водяной-то» показался. Оказалось – бобёр! Высунул свою хитрую мордочку из воды и смотрит на нас во все свои большие глаза. А изо рта два зуба торчат. Ни дать ни взять – улыбается зверюшка. Вот, значит, кто моего приятеля так перепугал. Ну, наверное, и содержимое опорожненной бомбы свою роль сыграло. А вы говорите, чудес не бывает. На рыбалке да на охоте, да если на грудь принято – все может быть.
Ну так, будьте покуда здоровы. В следующий раз какую-нибудь бухтинку загну. Если, конечно, будет вам надобно.
Дед У. Клейкин.